В воскресенье на 11 договорились в баню. Купили пару вяленых лящей. Наполнили трехлитровую банку пивом и пошли к церкви. Были хоть раз в церковной бане? Я искал по углам образы святых, принюхивался к запаху кадила и ожидал увидеть очередь грешных со свечками на покаяние. А увидел хорошо сделанную парную со стеклянными дверьми, душевую кабину с радио и холодильник с пивом. Зашел отец Владимир (здоровенный детина, пышущий радостью) для маленького инструктажа:
- Ви тут самі розбирайтесь, а мені треба на службу.
Мы быстро перебрались в парную и увидели говорящий котел. Печка была сделана отдельным помещением со входом с улицы, и до нас долетали разговоры двух выпивших кочегаров-истопников, которые обсуждали грядущий праздник. Хоть они говорили о женщинах, температуру нагнали под 110, поэтому никто из нас не рискнул лезть на верх. Часа через два, когда закончилось пиво, рыба, я переклацал все кнопки в душевой кабине, а Вальдемар стал укладываться на стол чуть-чуть полежать, мы стали собираться домой. Дома до вечера дремали, пили чай, снова дремали, а потом устроили вечер юмора, смеясь под «95 квартал» и «шоу уральских пельменей».
В понедельник Вольдемар все утро бурчал, что я храпел ему на ухо, ворочался и толкался локтями. Ну, не знаю. Лично мне спалось хорошо. Потом он с Яной ушли на кухню жарить сырники. Я пытался поздравлять близких через перегруженную сеть. Витек сидел за компом. Потом мы собрались и пошли на горку кататься на клеенках, жарить сосиски и варить глинтвейн. И вот я стою на берегу Днепра, с отбитым копчиком. В левой руке - пластиковый стаканчик горячей красной жидкости. В правой – прутик с охотничьей сосиской. Стою, значит, смотрю в даль на острова с серыми деревьями, на лед с промоинами, на весеннее солнце и думаю: «Как же все-таки хорошо».